ЕЩЁ БОЛЬШЕ ИНТЕРЕСНОГО И ПОЛЕЗНОГО В НАШЕМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ «Здоровье уральцев» https://t.me/minzdravso
ПОДПИСЫВАЙСЯ!
Центральная городская клиническая больница №24, Екатеринбург, Мария Зайцева
В современном мире, несмотря на внушительный арсенал противомикробных препаратов, врачи всё чаще сталкиваются с явлением, которое Всемирная организация здравоохранения называет одной из десяти главных угроз для человечества, — это антимикробная резистентность. Почему это происходит, чем опасная такая тенденция и как каждый из нас может повлиять на ситуацию, рассказал начальник отделения неотложной медицинской помощи Центральной городской клинической больницы №24 Екатеринбурга Владимир Мелкозеров.
– Владимир Андреевич, сталкиваетесь ли вы со случаями, когда антибиотики не работают? Насколько это распространённая проблема?
– Да, сталкиваемся, и, к сожалению, это уже не единичные случаи, а повседневная реальность. Если 10-15 лет назад устойчивость была экзотикой, то сегодня в каждой смене мы видим пациентов, которым стандартные антибиотики первого ряда не помогают. Это массовая проблема, которая усложняет нашу работу и напрямую угрожает жизни людей. Мы уже не можем назначать терапию «наугад», всё чаще приходится сразу подключать резервные препараты или ждать результатов посева на флору, теряя драгоценное время.
– Какие последствия вы видите у пациентов, которые не завершают курс антибиотиков или принимают их без назначения?
– Самые прямые и печальные. Мы видим возвращение инфекции через неделю-две, но в более тяжёлой форме. Бактерии, которые не были добиты, «запоминают» атаку антибиотика и в следующий раз встречают его во всеоружии. В итоге банальный бронхит или цистит превращается в затяжную, трудноизлечимую проблему, которая может закончиться госпитализацией. Хуже того, такая не долеченная инфекция может «дремать» и вызвать серьёзные осложнения на сердце, почки или другие органы.
– Как проблема резистентности меняет работу «неотложки»? Лечение становится дольше, сложнее, дороже?
– Безусловно, все три фактора присутствуют. Работа становится сложнее, потому что диагностика выходит на первый план — мы не можем ждать и используем дорогие экспресс-тесты, чтобы не назначать антибиотик зря. Лечение длится дольше, так как пациенты с устойчивыми инфекциями проводят в стационаре недели, а не дни. И, конечно, оно становится дороже — препараты резерва, длительная госпитализация и сложные процедуры в разы увеличивают стоимость лечения. Мы платим за проблему резистентности не только здоровьем, но и деньгами.
– Часто ли пациенты или их родственники требуют назначить антибиотик «для перестраховки» при вирусных инфекциях?
– Очень часто. Это одна из самых больших проблем в коммуникации. Я реагирую спокойно, но твёрдо, объясняю, что антибиотик не снижает температуру и не лечит вирус. Провожу аналогию: если залить бензин в машину с севшим аккумулятором, она не поедет. Так и здесь: вирус и бактерия — разные мишени. Предлагаю альтернативы — симптоматическое лечение, обильное питье, наблюдение. Главное — донести, что назначение ненужного антибиотика не «перестрахует», а наоборот, навредит, ослабив организм и убив полезную микрофлору.
– Что бы вы включили в «золотые правила» для пациентов, чтобы сохранить эффективность антибиотиков?
– Первое и главное: принимайте антибиотики только по рецепту врача, никакого самолечения. Не давите на медиков, чтобы их назначили, доверяйте их опыту. Если уж начали приём, соблюдайте его строго по часам, чтобы поддерживать нужную концентрацию лекарства в крови. И обязательно доводите курс до конца, даже если вам стало лучше, ведь недобитые бактерии — это лучшая «школа сопротивления» для микромира. Никогда не делитесь своими антибиотиками с другими. И помните, что лучшая защита — это профилактика: мойте руки, делайте прививки, чтобы реже болеть и реже нуждаться в этих лекарствах.
– Если бы вы могли донести одну главную мысль о резистентности до каждого человека, что бы это было?
– Антибиотики — это невозобновляемый ресурс. Недопустимо тратить его впустую. Каждый раз, принимая антибиотик без необходимости, вы вносите свой вклад в то, что однажды он не сработает ни у вас, ни у вашего ребенка. Это вопрос национальной и личной безопасности.